Глава 11

Контрольная

Сегодня у нас контрольная. Богатые возможности выбора. Всем раздали дурацкие листы с кружочками, в которых нужно ставить пометку, выбрав один из вариантов ответа, от А до Д. Лично я собираюсь с помощью этих кружочков создать картину. В прошлый раз у меня получились горы.





Остальное время я посвящу служебным вопросам. Не успел я принять это решение, как Старикан Крокус делает объявление:

– Сегодня вы будете работать в группах.

Ролло Тукас вытаращивает глаза.







– Каждая группа сдаёт общую работу и получает общий балл.

Ролло охает.

– На группы распределимся так, как вы сидите.

Ролло переводит взгляд на меня и грохается в обморок.







Я не обращаю на него внимания. Меня волнует другое – необходимость объединить усилия с Той, Кого Нельзя Называть. Своё мнение я стараюсь высказать в вежливой форме.







На полу стонет Ролло. Старикан Крокус велит мне слезть со стола. Молли Москинс хлопает в ладоши. Она делает это каждый раз, когда нас ставят вместе.







От хлопанья Моллиных ладошек повсюду разносится мандариновый запах. Вскоре мы все пахнем, как ящик цитрусовых.







Старикан Крокус обречённо закрывает глаза и скрежещет истёртой деревянной челюстью. Он – единственный сердитый мандарин во всём ящике.





Глава 12

Ёксель-моксель. Был медведь[1]

У нас, сыщиков, так: дела не ждут, пока ты их распутаешь (как в случае с расследованием таинственной пропажи конфет Гуннара), сверху постоянно сыплются новые. Нужно крутиться; ты просто не имеешь права забиться в угол и поднять кверху лапки.

Кстати, именно так и поступил хомяк Макса Ходжеса.

– Утром смотрю – он лежит, – рассказывает Макс, в чьей комнате мы находимся. – Вот и решил попросить тебя выяснить обстоятельства его смерти.

Мы оба взираем на хомяка, застывшего на полу клетки.







– С чего ты взял, что он умер? – спрашиваю я.

– Ну, живой обычно выглядит так. – Макс протягивает мне фото.







Да, сейчас у него несколько иной вид.







Я задаю Максу рутинные вопросы. Даже детектив-любитель знает, как снимать показания по делу мёртвого хомяка.

– У него были враги?

Макс отвечает, что нет.

– Большое состояние?

Нет.

– Переживал депрессию?

Нет.

– Связи с криминалом?

Ответ отрицательный.

Когда речь заходит о связях с криминальным миром, свидетель может испугаться и замолчать. В подобных ситуациях необходимо слегка надавить.

– Говоришь, связей не было? – Едко усмехаюсь я. – А это, по-твоему, что? – Я показываю на каракули, выцарапанные на прозрачной пластиковой трубе в хомячьей клетке.

– Это я нацарапал. Моё имя, – признаётся Макс.

– Как по мне, похоже на хомячьи граффити, – высказываюсь я.

– Ни капли не похоже, – возражает он.

Я вытаскиваю трубу из клетки и засовываю в карман, пояснив:

– Вещдок.

Я подхожу к двери и толкаю её, но дверь не поддаётся. Я ныряю вбок, ожидая нападения из засады. А, вон оно что: с той стороны разлёгся Эпик! Его мохнатая туша подпирает дверь.







Я стучу кулаком в стекло, пока медведь не освобождает проход, потом иду к обочине, где припаркован Фейломобиль.

Тот самый, который мама называет своей «палочкой-выручалочкой».

Тот, который запретила мне брать.

Тот, которого нет на месте.







Я бегло записываю в рабочий блокнот:





Глава 13

Маленькое бизнес-сообщество в осаде

Трудно думать о вредительстве в профессиональной сфере, когда вместе с мамой сидишь перед учителем, но одно я знаю точно. Кто-то вознамерился подорвать деятельность агентства «Эпик Фейл». Наш растущий портфель заказов для кого-то стал представлять угрозу, и, чтобы остановить меня, эти люди умыкнули моё транспортное средство.

Правильнее всего сейчас – установить оцепление по периметру и приступить к опросу свидетелей, однако я лишён этой возможности.

Меня окружают два дилетанта, которые никогда не руководили собственным бизнесом.

Слева сидит мама. Как только я вернулся от Макса, она сразу же запихала меня в машину и повезла в школу. Справа – Старикан Крокус. На фоне его раздражённого «бу-бу-бу» я могу думать лишь о том, что Старикану, видимо, пора на пенсию.







Только представьте: впервые за сто пятьдесят лет работы в школе Старикан рискует не перевести своих учеников в следующий класс в полном составе. Серьёзная проблема!

Полагаю, самое время открыть вам имя ученика, из-за которого возник этот риск.







В такие моменты я спокойно жду, когда мама порадует публику жаркой речью в защиту сына. Может, смахнёт на пол бумаги или опрокинет стул. Подожжёт стол.







Вместо этого она… кивает.

Для женщины, которая со дня на день будет умолять меня дать ей хоть какую-нибудь работу, она производит слабое впечатление.

Таким образом, в настоящее время я вынужден полагаться на своего делового партнёра: ему поручено произвести кое-какую разведку. Это значит, что медведь должен осмотреть место преступления и, не привлекая к себе внимания, собрать как можно больше улик.

И это никак не связано с занятием, за которым я застал партнёра, вернувшись домой: